Чего не хватает для кооперации в России?
Кооперативная трава растёт снизу, не так ли? Это всегда часть низовой самодеятельности, часть «местного развития» (local development).
Верховная власть может либо мешать, либо содействовать кооперации, но создавать её не может по определению. Потому что горизонтальные и вертикальные системы перпендикулярны друг другу.
Даже играя в демократические институты, государственная власть в любой стране тяготеет к управлению по устаревшему принципу кровнородственной общины. Наверху всегда старейшина, «вожак», внизу остальные. Сверху-вниз передаются команды. За соблюдением правил следит полицейская дубина.
Местное развитие – это управление по принципу общин территориальных (соседских). Наверху общее собрание или собрание делегатов. Вместо приказов – согласование интересов всех на местности.
Государственная власть воображает идеальное общество как нерушимый людской монолит у подножья кесаря (императора, вождя, отца народов). Местная власть видит идеальное общество как диалог местных сообществ.
Кооперации у нас нет по той же причине, по которой нет местной экономики, местного самоуправления, местной публичной политики. Что это за причина?
Называют множество причин отсутствия кооперации в современной России. Апатию и невежество масс. Сложность коллективного владения и демократического управления по сравнению с акционерным. Недостаток ресурсов и технологий. Проблемы на уровне законов. Дефицит лидеров-организаторов или, точнее, дефицит заработка в кооперативном поле. Всё так!
Это важные причины, но давайте поищем главную. Важного может быть много, главное всегда ОДНО. Если кооперативы – это часть местного развития с согласованием интересов местных сообществ, то… «Вот и ответ!» – как говорил Гамлет.
В России 100 лет отсутствует жизнь на уровне местных сообществ. На семейном уровне страна ещё жива, а вот выше семьи – пустота. В разряженном воздухе клубятся клубы по интересам: интеллектуально-философские, профессиональные, культурные.
Крестьянская поземельная община до революции не была идеалом, но худо-бедно решала вопросы местного значения и была основой для городских управ и земств. Советские колхозы были шагом в сторону, потому что создавались сверху и не соответствовали базовым правилам кооперативного сообщества. В колхозах вместо добровольности была добровольно-принудительная безальтернативность. Из колхозов нельзя было выйти, забрав свой паевой взнос. Общее собрание в колхозах не имело субъектности: обсуждайте что хотите, но председателя «согласует» партия.
Будучи осмысленным, советский опыт даёт много полезного, в том числе – уникального, чего нет на западе. Но и на западе не сидели сложа руки: пока мы строили колхозы и совхозы, там развивали local communities & grassroots democracy.
Видимо, процесс становления местных сообществ занимает не одно поколение, то есть десятки лет. Лес растёт долго, а скоро только кошки родятся. Это прогноз о том, когда в России появится кооперация, а на её базе – местная экономика, самоуправление, публичная политика.
Удивляют мнения некоторых вполне грамотных людей о том, что счёт идёт на годы, мол, скоро «попрёт»: страна избавится от полуколониальной зависимости, обретёт финансовый суверенитет, наладит местное производство, в том числе на кооперативном спросе. Вообще, грянет свыше та самая, ожидаемая 30 лет, «политическая воля». Запрос миллионов будет услышан великим кесарем, а злые бояре нервно закурят в сторонке, наблюдая, как по всей стране (где так вольно дышит человек) выходят из берегов кооперативные реки.
Я готовлюсь к обратному. Вертикаль продолжит усиливаться, горизонталь будет съёживаться. Такой антагонизм имеется всегда, а во время военных действий – особенно. Разговоров вокруг кооперации будет всё больше, но с кооперативной атмосферой будет всё хуже. О кооперативах заговорят по телевизору, ибо профессиональные громкоговорители тонко чувствуют конъюнктуру. Но кооперативная программа будет строиться преимущественно сверху, в худших традициях советских колхозов. Какие-то дяди получат большие деньги под кооперативную повестку.
На длинной дистанции это почти ни к чему не приведёт, кроме горького факта, что административно-финансовый ресурс может задавить своей массой молодые побеги, если им не давать солнечного света и воздуха.
Что делать? Продолжать каждому своё. Кто-то занимается теорией. Кто-то строит единичные прикладные проекты. Кто-то разрабатывает открытый софт. Кто-то делает видео. Всё не зря!
Надо лишь понимать, что телега не может быть впереди лошади. Сначала местные сообщества – потом расцвет кооперативов.
Что это значит на практике? Сейчас мы почти 100% интеллектуального времени проводим в интернете. Эта технология даёт кучу преимуществ, которых не было у организаторов 100 лет назад. Однако интернет скрепляет нас по интересам, но разделяет на местности. Парадокс!
Думаю, развивать местное сообщество – это каждому организатору проводить кучу времени офлайн, а для коммуникаций использовать обычные мессенджеры.
С людьми на местах решать проблемы территории, создавать маленькие автономные общественные центры, играть в совместные закупки. Рано или поздно у этих людей возникнет необходимость потребительского кооператива, а позже – кооператива финансового и трудового.
Делать это трудно и страшно! Проще сидеть в интернете. Мы теперь выходим «на улицу» только по личным делам. В последний раз я выходил на улицу для сознательного общения с чужими людьми и соседями – лет 30 назад, в годы беспечной юности.
Итак, неужели кто-то думает, что можно ускорить рост леса в десятки раз? Что можно «проскочить» этап самоорганизации тысяч сообществ? Что можно выбить большие деньги, запилить крутой софт, нагнать миллионы подписчиков, чтобы запустить кооперативы не на молекулярном уровне сообществ, а на уровне людей-атомов?
М.
Верховная власть может либо мешать, либо содействовать кооперации, но создавать её не может по определению. Потому что горизонтальные и вертикальные системы перпендикулярны друг другу.
Даже играя в демократические институты, государственная власть в любой стране тяготеет к управлению по устаревшему принципу кровнородственной общины. Наверху всегда старейшина, «вожак», внизу остальные. Сверху-вниз передаются команды. За соблюдением правил следит полицейская дубина.
Местное развитие – это управление по принципу общин территориальных (соседских). Наверху общее собрание или собрание делегатов. Вместо приказов – согласование интересов всех на местности.
Государственная власть воображает идеальное общество как нерушимый людской монолит у подножья кесаря (императора, вождя, отца народов). Местная власть видит идеальное общество как диалог местных сообществ.
Кооперации у нас нет по той же причине, по которой нет местной экономики, местного самоуправления, местной публичной политики. Что это за причина?
Называют множество причин отсутствия кооперации в современной России. Апатию и невежество масс. Сложность коллективного владения и демократического управления по сравнению с акционерным. Недостаток ресурсов и технологий. Проблемы на уровне законов. Дефицит лидеров-организаторов или, точнее, дефицит заработка в кооперативном поле. Всё так!
Это важные причины, но давайте поищем главную. Важного может быть много, главное всегда ОДНО. Если кооперативы – это часть местного развития с согласованием интересов местных сообществ, то… «Вот и ответ!» – как говорил Гамлет.
В России 100 лет отсутствует жизнь на уровне местных сообществ. На семейном уровне страна ещё жива, а вот выше семьи – пустота. В разряженном воздухе клубятся клубы по интересам: интеллектуально-философские, профессиональные, культурные.
Крестьянская поземельная община до революции не была идеалом, но худо-бедно решала вопросы местного значения и была основой для городских управ и земств. Советские колхозы были шагом в сторону, потому что создавались сверху и не соответствовали базовым правилам кооперативного сообщества. В колхозах вместо добровольности была добровольно-принудительная безальтернативность. Из колхозов нельзя было выйти, забрав свой паевой взнос. Общее собрание в колхозах не имело субъектности: обсуждайте что хотите, но председателя «согласует» партия.
Будучи осмысленным, советский опыт даёт много полезного, в том числе – уникального, чего нет на западе. Но и на западе не сидели сложа руки: пока мы строили колхозы и совхозы, там развивали local communities & grassroots democracy.
Видимо, процесс становления местных сообществ занимает не одно поколение, то есть десятки лет. Лес растёт долго, а скоро только кошки родятся. Это прогноз о том, когда в России появится кооперация, а на её базе – местная экономика, самоуправление, публичная политика.
Удивляют мнения некоторых вполне грамотных людей о том, что счёт идёт на годы, мол, скоро «попрёт»: страна избавится от полуколониальной зависимости, обретёт финансовый суверенитет, наладит местное производство, в том числе на кооперативном спросе. Вообще, грянет свыше та самая, ожидаемая 30 лет, «политическая воля». Запрос миллионов будет услышан великим кесарем, а злые бояре нервно закурят в сторонке, наблюдая, как по всей стране (где так вольно дышит человек) выходят из берегов кооперативные реки.
Я готовлюсь к обратному. Вертикаль продолжит усиливаться, горизонталь будет съёживаться. Такой антагонизм имеется всегда, а во время военных действий – особенно. Разговоров вокруг кооперации будет всё больше, но с кооперативной атмосферой будет всё хуже. О кооперативах заговорят по телевизору, ибо профессиональные громкоговорители тонко чувствуют конъюнктуру. Но кооперативная программа будет строиться преимущественно сверху, в худших традициях советских колхозов. Какие-то дяди получат большие деньги под кооперативную повестку.
На длинной дистанции это почти ни к чему не приведёт, кроме горького факта, что административно-финансовый ресурс может задавить своей массой молодые побеги, если им не давать солнечного света и воздуха.
Что делать? Продолжать каждому своё. Кто-то занимается теорией. Кто-то строит единичные прикладные проекты. Кто-то разрабатывает открытый софт. Кто-то делает видео. Всё не зря!
Надо лишь понимать, что телега не может быть впереди лошади. Сначала местные сообщества – потом расцвет кооперативов.
Что это значит на практике? Сейчас мы почти 100% интеллектуального времени проводим в интернете. Эта технология даёт кучу преимуществ, которых не было у организаторов 100 лет назад. Однако интернет скрепляет нас по интересам, но разделяет на местности. Парадокс!
Думаю, развивать местное сообщество – это каждому организатору проводить кучу времени офлайн, а для коммуникаций использовать обычные мессенджеры.
С людьми на местах решать проблемы территории, создавать маленькие автономные общественные центры, играть в совместные закупки. Рано или поздно у этих людей возникнет необходимость потребительского кооператива, а позже – кооператива финансового и трудового.
Делать это трудно и страшно! Проще сидеть в интернете. Мы теперь выходим «на улицу» только по личным делам. В последний раз я выходил на улицу для сознательного общения с чужими людьми и соседями – лет 30 назад, в годы беспечной юности.
Итак, неужели кто-то думает, что можно ускорить рост леса в десятки раз? Что можно «проскочить» этап самоорганизации тысяч сообществ? Что можно выбить большие деньги, запилить крутой софт, нагнать миллионы подписчиков, чтобы запустить кооперативы не на молекулярном уровне сообществ, а на уровне людей-атомов?
М.
Редактирование:
