4. Кто такой социальный организатор?


Социальный (общественный) организатор, специалист по развитию местных сообществ — это уже много десятилетий как профессия. Навыкам social organizing или community development обучают в учебных заведениях в ряде стран мира.

В России эта терминология ещё новая, а необходимость специально учиться навыкам общественного организатора — неочевидна для большинства.

Социальный организатор — кто это? Социальный работник? То есть специалист, занимающийся оказанием, как часто пишут, «материальной и правовой помощи незащищенным слоям населения»?

Или это специалист по «местному самоуправлению», обученный по программе подготовки муниципальных служащих? Однако никому и в голову не приходит получать образование специалиста по местному самоуправлению не для карьеры чиновника, а чтобы решить конкретные проблемы собственного бизнеса, развития местного сообщества, повышения уровня жизни территории.

А ведь в такой прямой связи между деятельностью общественного организатора и решением общих (а значит и собственных) проблем заключен смысл социальной организации и вся необходимость учиться этому.

Если дойти до сути проблем активных социальных групп, а именно:
  • простых граждан, горожан, желающих изменить свою жизнь,
  • сельских жителей, утопающих в разрухе и безнадёжности,
  • мелких и средних предпринимателей, мечтающих сохранить и развить своё дело,
  • глав муниципалитетов, радеющих за развитие находящихся в их ведении территорий,
  • соседей по дому или кварталу, измученных проблемами общей территории,
то для всех мы обнаружим одну первичную проблему. Её можно назвать разобщённостью. Для всех указанных лиц решение проблем очень быстро упирается в дефицит ресурсов, если ты один.

Разобщённость — бич нашего времени. Призывы объединяться звучат сегодня с разных трибун и на разные лады. Об этом говорят на проповедях с церковных амвонов. Об этом кричат на политических митингах и протестных площадях. Об этом твердят резолюции и программы различных съездов и партий. Наиболее талантливые общественные и культурные деятели говорят о том же — о преодолении всеобщей раздробленности и отчуждённости.

Однако для масштабного объединения и сотрудничества как будто чего-то не хватает. Как будто целый материк ушёл под воду, и теперь только отдельным исследователям доступны сведения о небывалом когда-то на Руси развитии институтов самоорганизации, кооперации, артельного и общинного самоуправления.

Фантастическими кажутся слова жившего в 6-м веке Прокопия Кесарийского о наших далёких предках славянах, что те племена «не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве». Исторические исследования последних десятилетий, подкреплённые археологическими данными, показывают, что на территории древней Руси традиционные родоплеменные общины уже почти не встречались, а доминировала общинность более высокого порядка — территориальная, соседская.

Иными словами, не было жёсткого вертикального управления, свойственного кровнородственным общинам, где приказы отдаются старшими по роду под беспрекословное исполнение. В территориальной общине во главу угла ставится благополучие не близких по роду, но всех жителей, всех соседей, в том числе представителей других этносов, объединённых территорией и общностью интересов. Система управления в территориальных общинах строится на необходимости согласования интересов друг друга.

Теперь кажутся невероятными многочисленные свидетельства древней Руси и царства Московского о том, что вечевые формы принятия решений были распространены повсеместно (а не только в Новгороде и Пскове), и что именно местное вече решало не только хозяйственные вопросы, но и вопросы доверия или недоверия выбранному местному правителю.

Даже страницы более близкой к нам истории Российской империи кажутся сегодня историями не о нас самих. Оказывается, народно-вечевые структуры сумели сохраниться под грузом самодержавия, словно горячие угли под золой. Именно принципы крестьянской поземельной общины и русской трудовой артели стали основой для возникновения знаменитого земского самоуправления, а также широчайшего кооперативного движения в России в конце 19-го и начале 20-го веков. Мало кто сегодня знает, что к 1914 году Россия стала мировым лидером по темпам роста всеобщей кооперации. Кооперация стала формой преодоления разобщённости на основе взаимопомощи, взаимного доверия и взаимной выгоды.

Сегодня кооперативные средоточия народного труда нужно восстанавливать почти с нуля. Сегодня главы муниципалитетов получают сверху «методички» о развитии кооперации, но как её развивать, если кооперировать некого? Мелкий бизнес придавлен безмерным налоговым бременем и неподъёмными кредитами; типичный предприниматель в объединение не верит, чиновникам не доверяет, а в соседских фирмах видит лишь конкурентов. В конечном счёте — во всём пеняет на власть.

Простые местные жители, городские и сельские, тоже винят власть (и поделом), но уповают только на власть. Вот парадокс!

Известный специалист по территориальному развитию В.Л. Глазычев констатировал, что самоорганизации местных сообществ давно не существует ни у нас, ни на западе; такие сообщества всегда есть результат конструктивного «внешнего вмешательства» и «проектной волевой деятельности». Иными словами — люди почти не могут или не хотят самостоятельно организоваться в сообщество, способное успешно действовать ради достижения общих целей. В лучшем случае, объединяются временно для демонстрации протеста в решении вопиющих проблем.

К сожалению, чаще всего объединяет людей большое горе. Например, гибель детей в местах общественного времяпровождения. Объединиться же заранее с целью проверки местного торгово-развлекательного центра на предмет оказания безопасных и качественных услуг, это пока немыслимо. Ведь это должны делать ведомства и службы, которым платят за это? Причём здесь мы, простые жители, которые каждую неделю ходят в этот ТРЦ?

Так чего же нам не хватает для объединения? Знаний и навыков. Веры в себя и доверия друг другу. Культуры самоуправления. А ещё не хватает того, без чего невозможны любые изменения: местных лидеров и активистов, которые однажды решают взять ответственность за объединение на себя.

Местными активистами становятся по разным причинам. Одни — от «конструктивного отчаяния», другие — от ясного понимания общей выгоды. Некоторые специально учились объединять людей, а большинство делают это по наитию. Но и те и другие выполняют функции социального организатора.

Социальный организатор — это специалист, который объединяет на местности разобщённых людей в деятельное сообщество (либо сообщества в союз) ради достижения общих социально-значимых целей.

Важно подчеркнуть, что речь идёт об объединении людей на местности, то есть живущих на одной территории и считающих себя соседями. Это может быть деревня, городской квартал, а может быть и целый муниципальный район, если в сознании людей сохраняется «привязка» к своей территории. Соседи по дому, кварталу, району. Сельские жители. Местная общественная организация. Кооператив или союз местных предприятий. (А вот, к примеру, «Клуб любителей бабочек» или какая-нибудь «Партия нелегалов» — это уже не местное сообщество.)

Социально-значимые цели, ради которых необходимо объединение, могут быть разными: контроль за деятельностью управляющей придомовой службы; трудоустройство на работу в местное предприятие; создание на местности объектов социальной инфраструктуры; защита территории от загрязнения прилежащими предприятиями; контроль местными предпринимателями местного рынка; участие местных жителей в проекте развития своей территории; создание и развитие органов местного самоуправления, в том числе советов и вече. И так далее.

Огромным полем для деятельности социальных организаторов является проблема заселения и развития глубинки, сельских территорий и малых городов. Значимым современным примером подобной работы является «Архангельское чудо» Г.В. Тюрина:

Глеб Тюрин.jpg

«Практическая работа началась в конце 90-х на моем родном Русском Севере, в Архангельской области. Задача, которую тогда мы взялись решать: научиться объединять людей на уровне деревни так, чтобы они дальше сами решали проблемы своих территорий. Эта задача была решена.

В десятках деревень возникли объединения людей на уровне деревни (органы ТОС), которые сообща (при выделении небольшой помощи) взяли на себя решение самых разных задач местного значения. Таких как строительство или ремонт домов, мостов, переправ, медпунктов, клубов, музеев, рынков, спортзалов, мастерских, создание небольших производств, сохранение культуры, забота о стариках, детях и многое другое. Было реализовано более 70 проектов с небывалым экономическим эффектом: более чем 30 млн. рублей при выделении суммы в 1,5 миллиона рублей.

Этот опыт позднее нарекут в прессе «архангельским чудом». Он привел к формированию широкого движения органов ТОС (в настоящее время в Архангельской области более 900 ТОСов). Результаты были представлены в специальном докладе В.В. Путину, подготовленном Всероссийским советом местного самоуправления. «Архангельское чудо» развития глубинки получило широкое международное признание и ряд международных премий: выдвижение на соискание премии ООН в 2007 г., премия за лучший опыт развития Восточной Европы ассоциации CEE CN. Этому опыту будет посвящено немало публикаций в крупнейших российских и зарубежных изданиях.»


Цель сформулирована ясно: «объединять людей на уровне деревни так, чтобы они дальше сами решали проблемы своих территорий».

Опять парадокс: объединившись, люди могут решать любые проблемы, но решить самостоятельно первичную проблему — объединиться — могут почему-то не всегда.

Можно сделать первый вывод: сегодня для создания устойчивых и эффективных социальных сообществ необходима помощь специалистов. А это значит, что таким специалистом можно стать. Этому можно научить.

[Читать дальше]
[Оглавление]
 
Сверху Снизу