Социальные организаторы и развитие сельских территорий (видео)
За 30 лет исчезли десятки тысяч деревень. А ведь сельская местность — основная территория России. Если все соберутся в мегаполисах — стране каюк. Необходимо решение, которое вернёт в деревни миллионы желающих. Но фрилансеры — тупик. Экопоселенцы — таёжный тупик. Фермеры — агро-тупик. Крупные инвесторы — крупный тупик. Эти пути в 21-м веке не способны создавать на селе массовые рабочие места. Однако выход есть...
https://vk.com/video-179687770_456239042
Это видео на vk: https://vk.com/soorganizator?w=wall-179687770_13
Стенограмма моего выступления на межрегиональной конференции «Сообщества: перспективы и технологии развития», г. Уфа, 18.12.2019.
Здравствуйте, уважаемые участники!
Тема моего выступления «Проблемы развития сельских территорий и местных сообществ: роль подготовки организаторов».
Проблемы известны. Общая деградация сельских территорий России за последние десятилетия. Исчезновение тысяч и тысяч деревень. Рост безработицы и бедности. Низкая доля собственных доходов муниципалитетов. Отток молодёжи в города.
Сельская местность – преобладающая территория России. Если все жители соберутся в мегаполисах, то это будет равносильно потере страны. Необходимо решение, которое вернёт в деревню миллионы людей.
Как понять, что территория развивается? Это значит, что там живут люди. В экономическом смысле это наличие огромного количества рабочих мест.
Возьмём Иглинский район. Большая площадь. Великолепная природа. Четыре реки. Близко к городу и к федеральной трассе, то есть к основным рынкам сбыта. Возможности для сельского хозяйства, сельского туризма, для открытия любых производств.
Сколько людей нужно, чтобы эта территория не просто выживала, но бурно развивалась? Я думаю, 128 населённых пунктов Иглинского района легко вместили бы и 10 и 20 тысяч рабочих мест.
Какие сегодня существуют варианты заселения сельской местности?
Первый путь – одиночки-фрилансеры. Но могут ли эти люди обеспечить работой кого-то кроме самих себя? Да и где взять 10 тысяч программистов или блогеров, желающих переехать в деревни Иглинского района?
Второй путь – одиночки-экопоселенцы. Они накопили значительный опыт жизни вне города, но они чаще всего изолированы. В основе движения экопоселений лежит импульс бегства из города, бегства «из системы», как они это называют.
С местными жителями и местной властью эти люди находятся если не в состоянии конфликта, то в состоянии очень слабого взаимодействия.
Третий путь – одиночки-фермеры. Я знаю, у нас обучают сельхозпроизводителей, поддерживают грантами. Это правильно, должен же хоть кто-то уметь делать нормальную еду.
Но кто такой фермер? Успешный фермер на западе – это сотни гектаров земли, сотни голов скота. Фермер это уменьшенная копия агрохолдинга.
Если перефразировать известную шутку: нет такого фермера, который хотя бы на час не мечтал стать агрохолдингом. J Фермер стремится укрупнять угодья, автоматизировать труд, повышать прибыль. Фермер НЕ стремится к увеличению числа людей на полях, то есть опять не получить тысячи рабочих мест.
Говорят, на западе сильна кооперация фермеров. Но сколько фермеров сможет вместить Иглинский район? Сотню? Тысячу? А нужны десятки тысяч мелких производителей, и не только в области сельского хозяйства.
Четвёртый путь очень нравится губернаторам и главам. Он называется «крупный инвестор». Дядя с большими деньгами, который построит завод или огромную ферму.
Но крупные производства уже давно не создают массовые рабочие места. Современная автоматизированная ферма – десять рабочих мест. Современный компактный завод – сто рабочих мест. Огромный Кроношпан у нас под боком – это несколько сотен штатных сотрудников.
У крупного инвестора есть ещё одна беда – это чаще всего внешний игрок по отношению к территории. Он отдаёт, чтобы забрать больше. А прибыль уходит в большие города или в офшоры. Сегодня крупный инвестор высасывает ресурсы из территории.
А для развития территории нужно, чтобы значительная часть прибыли оставалось внутри территории. Мне выгодно, что бы мой сосед предприниматель заработал на мне. И потратил здесь же. Может быть, он купит что-то у меня.
Развитие территории в 21-м веке, это сами жители, САМОЗАНЯТЫЕ в широком смысле, которые создают тысячи маленьких рабочих мест и объединяются в сеть.
Но для этого эти жители должны уметь объединяться, уметь кооперироваться.
Должны быть территориальным кластером.
Как достичь этого?
У профессора В.Л. Глазычева мне понравилась фраза: «Конструктивное отчаяние». Как-то в порыве такого «конструктивного отчаяния» я спросил у яндекса: «Как возродить деревню?». Почти сразу нашёл книгу Глеба Тюрина «Опыт возрождения русских деревень».
Это был выход из тупика! Команда городских энтузиастов пришла в умирающие деревни Русского Севера. Люди просто собирались для общения в деревенских клубах, в избах. Но видимо, у этих горожан были что-то, чего не было у местных жителей.
Постепенно деревенские начинали думать и действовать как-то иначе. Стал уходить «патернализм», вера в большого начальника, который должен жать денег и всё сделать за нас.
Деревенские начали понимать, что они могут многое. Что под ногами полно бросовых ресурсов, которые можно использовать. Что даже в самой глухой деревне можно запустить успешные проекты, если перестать быть одиночками, а действовать сообща.
При общих затратах в 1.5 миллиона рублей (в виде микро-грантов от губернатора) было запущено проектов с капитализацией в 30 миллионов рублей (это начало нулевых). Много ли мы знаем решений, которые дают умножение в 20 раз?
Суть этого решения – объединение людей на местности, местные ресурсы и местная творческая инициатива.
Но есть проблема: люди не любят и не умеют объединяться самостоятельно. У того же Глазычева есть наблюдение о том, что никакой самоорганизации сообществ давно нет ни у нас, ни на Западе. Что всегда это «проектно-волевая» деятельность конкретных людей, инициаторов, организаторов.
Есть книга американского экономиста Элионор Остром, называется «Управляя общим». Там на основании большого эмпирического опыта показано, что общими ресурсами могут успешно управлять только сами пользователи – организованные местные сообщества, но не правительства и не частные компании.
В этой книге упоминается работа Мансура Олсона «Логика коллективного действия». Олсон пишет: «Если группа не слишком мала, и нет вмешательства извне, которое заставляет каждого действовать в общих интересах, то рациональные индивиды, преследующие собственные интересы, НЕ будут действовать ради интересов общих».
По-моему, это показывает, что самоорганизация возможна либо в очень маленьких коллективах (семья или артель), либо под давлением серьёзной внешней угрозы. А если угроза неочевидна или речь идёт о более-менее крупных сообществах, то для объединения всегда нужна помощь специалиста.
Парадокс: объединившись, люди могут решать любые проблемы, но решить самостоятельно первичную проблему – объединиться – могут почему-то не всегда.
Понимание этого породило в мире такой род деятельности как организатор сообществ (community organizer), социальный организатор (social organizer).
В мире уже не одно десятилетие готовят тех, кого можно назвать специалистами по развитию местных сообществ, комьюнити-менеджерами, социальными организаторами.
Сто лет назад в США был принят закон о том, чтобы «в каждом сельском графстве действовал хотя бы один обученный инструктор или странствующий учитель». Сегодня этих профессионалов там называют «агентами по развитию сообществ».
В США с начала 20-го века проблемы развития сообществ стали предметом научных исследований. Сложилась система университетской поддержки развития сообществ (система Extension). Несколько десятков ВУЗов выдают дипломы по специальности «Развитие сообществ».
Отдельно можно упомянуть американского социального организатора Сола Алинского. Это очень неоднозначная фигура, я бы даже сказал, демоническая, но он создал свою технологию объединения разрозненных людей в сообщества, способные активно отстаивать свои гражданские права. Сначала Алинский экспериментировал с местными сообществами, затем переключился на создание организованного протеста с помощью объединения любых сообществ. Последователи Алинского использовали его технологии, чтобы сделать Барака Обаму президентом страны два раз подряд. Сам Обама начинал как community organizer в чёрных кварталах Чикаго.
В прошлом году отпраздновала 65-летие «Международная ассоциация развития сообществ». Эта ассоциация объединяет членов из более чем 70 стран мира. С 1960-ых годов выпускает журнал «The Community Development Journal».
По данным Ассоциации, в 38 странах семи регионов мира были обнаружены более 1000 учебных программ и курсов, которые так или иначе связаны с тематикой развития сообществ.
Более 700 курсов были обнаружены в Южной Африке. Это понятно: чем проблемнее территория, тем насущнее опора на собственные силы, а значит, более востребованы специалисты по развитию местных сообществ.
Как вы думаете, сколько курсов было обнаружено в России? Ноль.
Только в этом году вылетела первая ласточка – короткий курс «Менеджер местных сообществ» под началом Е.С. Шоминой.
Конечно, можно вспомнить опыт Игоря Кокорева, который в 90-е годы пытался на деньги западных грантов заниматься организацией местных сообществ и подготовкой специалистов.
Можно вспомнить начало самого движения ТОС, которое возникло вокруг темы объединения местных жителей ради решения местных проблем.
Обязательно нужно вспомнить, что в России колоссальный собственный опыт местного развития. Вспомним крестьянскую поземельную общину, из которой выросло всё остальное.
Это артельная форма организации труда. Это земское самоуправление в конечном счёте. Это широчайшая волна кооперации, которая захлестнула страну на рубеже 19-го и 20-го веков.
В кооперативной экономике вращались миллиарды царских рублей. Наши кооператоры поставляли товары в Европу и даже в Америку. Открывали кооперативные магазины, учебные заведения и больницы. Работал кооперативный банк
Наш опыт местного развития разлетелся по всему миру. В Китае прорыв начался, когда Дэн Сяопин отказался от тупиковых реформ Мао и сделал ставку на кооперацию мелких производителей. Сяопин многому научился в России во времена НЭПа.
В тех же США значительную часть рабочих мест и валового продукта создают не крупные корпорации, а сети мелких фирм в провинции. То же относится и кооперативным движениям в Европе.
Что лежит в основе всего этого? Объединение людей на местности.
Сегодня мало учебников по местному развитию, а учебников по развитию сообществ нет вообще. Всё на английском.
У нас до сих пор нет понимания того, что такое community development и кто такой community organizer. Даже слова удобного на русском языке нет.
Хотя я слово нашёл. Соорганизатор. Это не только один из организаторов. Это ещё неологизм – социальный организатор. Тот, кто объединяет разобщённых людей в деятельное сообщество.
Не обязательно всем становиться профессионалами в этой области. Но каждый активный сельский житель, предприниматель и депутат должны действовать как социальные организаторы.
Иначе депутаты не разобьют стеклянную стену между собой и народом. Предприниматели продолжат конкурировать друг с другом в одной деревне, вместо того, чтобы объединять усилия. А простые граждане останутся в безнадёжности, ожидая помощь откуда-то сверху. От инопланетян, наверное?
Мне нравится побережье реки Сим в Иглинском районе, я хотел бы построить там дом. Но хочется ехать туда не как одиночка, а как организатор изменений. Пусть для начала в отдельно взятой деревне.
И давайте уже сейчас подумаем о том, как продвигать тему не только с помощью грантов. Вполне логично, чтобы проекты по развитию сообществ поддерживались самими сообществами.
Спасибо!
https://vk.com/video-179687770_456239042
Это видео на vk: https://vk.com/soorganizator?w=wall-179687770_13
Стенограмма моего выступления на межрегиональной конференции «Сообщества: перспективы и технологии развития», г. Уфа, 18.12.2019.
Здравствуйте, уважаемые участники!
Тема моего выступления «Проблемы развития сельских территорий и местных сообществ: роль подготовки организаторов».
Проблемы известны. Общая деградация сельских территорий России за последние десятилетия. Исчезновение тысяч и тысяч деревень. Рост безработицы и бедности. Низкая доля собственных доходов муниципалитетов. Отток молодёжи в города.
Сельская местность – преобладающая территория России. Если все жители соберутся в мегаполисах, то это будет равносильно потере страны. Необходимо решение, которое вернёт в деревню миллионы людей.
Как понять, что территория развивается? Это значит, что там живут люди. В экономическом смысле это наличие огромного количества рабочих мест.
Возьмём Иглинский район. Большая площадь. Великолепная природа. Четыре реки. Близко к городу и к федеральной трассе, то есть к основным рынкам сбыта. Возможности для сельского хозяйства, сельского туризма, для открытия любых производств.
Сколько людей нужно, чтобы эта территория не просто выживала, но бурно развивалась? Я думаю, 128 населённых пунктов Иглинского района легко вместили бы и 10 и 20 тысяч рабочих мест.
Какие сегодня существуют варианты заселения сельской местности?
Первый путь – одиночки-фрилансеры. Но могут ли эти люди обеспечить работой кого-то кроме самих себя? Да и где взять 10 тысяч программистов или блогеров, желающих переехать в деревни Иглинского района?
Второй путь – одиночки-экопоселенцы. Они накопили значительный опыт жизни вне города, но они чаще всего изолированы. В основе движения экопоселений лежит импульс бегства из города, бегства «из системы», как они это называют.
С местными жителями и местной властью эти люди находятся если не в состоянии конфликта, то в состоянии очень слабого взаимодействия.
Третий путь – одиночки-фермеры. Я знаю, у нас обучают сельхозпроизводителей, поддерживают грантами. Это правильно, должен же хоть кто-то уметь делать нормальную еду.
Но кто такой фермер? Успешный фермер на западе – это сотни гектаров земли, сотни голов скота. Фермер это уменьшенная копия агрохолдинга.
Если перефразировать известную шутку: нет такого фермера, который хотя бы на час не мечтал стать агрохолдингом. J Фермер стремится укрупнять угодья, автоматизировать труд, повышать прибыль. Фермер НЕ стремится к увеличению числа людей на полях, то есть опять не получить тысячи рабочих мест.
Говорят, на западе сильна кооперация фермеров. Но сколько фермеров сможет вместить Иглинский район? Сотню? Тысячу? А нужны десятки тысяч мелких производителей, и не только в области сельского хозяйства.
Четвёртый путь очень нравится губернаторам и главам. Он называется «крупный инвестор». Дядя с большими деньгами, который построит завод или огромную ферму.
Но крупные производства уже давно не создают массовые рабочие места. Современная автоматизированная ферма – десять рабочих мест. Современный компактный завод – сто рабочих мест. Огромный Кроношпан у нас под боком – это несколько сотен штатных сотрудников.
У крупного инвестора есть ещё одна беда – это чаще всего внешний игрок по отношению к территории. Он отдаёт, чтобы забрать больше. А прибыль уходит в большие города или в офшоры. Сегодня крупный инвестор высасывает ресурсы из территории.
А для развития территории нужно, чтобы значительная часть прибыли оставалось внутри территории. Мне выгодно, что бы мой сосед предприниматель заработал на мне. И потратил здесь же. Может быть, он купит что-то у меня.
Развитие территории в 21-м веке, это сами жители, САМОЗАНЯТЫЕ в широком смысле, которые создают тысячи маленьких рабочих мест и объединяются в сеть.
Но для этого эти жители должны уметь объединяться, уметь кооперироваться.
Должны быть территориальным кластером.
Как достичь этого?
У профессора В.Л. Глазычева мне понравилась фраза: «Конструктивное отчаяние». Как-то в порыве такого «конструктивного отчаяния» я спросил у яндекса: «Как возродить деревню?». Почти сразу нашёл книгу Глеба Тюрина «Опыт возрождения русских деревень».
Это был выход из тупика! Команда городских энтузиастов пришла в умирающие деревни Русского Севера. Люди просто собирались для общения в деревенских клубах, в избах. Но видимо, у этих горожан были что-то, чего не было у местных жителей.
Постепенно деревенские начинали думать и действовать как-то иначе. Стал уходить «патернализм», вера в большого начальника, который должен жать денег и всё сделать за нас.
Деревенские начали понимать, что они могут многое. Что под ногами полно бросовых ресурсов, которые можно использовать. Что даже в самой глухой деревне можно запустить успешные проекты, если перестать быть одиночками, а действовать сообща.
При общих затратах в 1.5 миллиона рублей (в виде микро-грантов от губернатора) было запущено проектов с капитализацией в 30 миллионов рублей (это начало нулевых). Много ли мы знаем решений, которые дают умножение в 20 раз?
Суть этого решения – объединение людей на местности, местные ресурсы и местная творческая инициатива.
Но есть проблема: люди не любят и не умеют объединяться самостоятельно. У того же Глазычева есть наблюдение о том, что никакой самоорганизации сообществ давно нет ни у нас, ни на Западе. Что всегда это «проектно-волевая» деятельность конкретных людей, инициаторов, организаторов.
Есть книга американского экономиста Элионор Остром, называется «Управляя общим». Там на основании большого эмпирического опыта показано, что общими ресурсами могут успешно управлять только сами пользователи – организованные местные сообщества, но не правительства и не частные компании.
В этой книге упоминается работа Мансура Олсона «Логика коллективного действия». Олсон пишет: «Если группа не слишком мала, и нет вмешательства извне, которое заставляет каждого действовать в общих интересах, то рациональные индивиды, преследующие собственные интересы, НЕ будут действовать ради интересов общих».
По-моему, это показывает, что самоорганизация возможна либо в очень маленьких коллективах (семья или артель), либо под давлением серьёзной внешней угрозы. А если угроза неочевидна или речь идёт о более-менее крупных сообществах, то для объединения всегда нужна помощь специалиста.
Парадокс: объединившись, люди могут решать любые проблемы, но решить самостоятельно первичную проблему – объединиться – могут почему-то не всегда.
Понимание этого породило в мире такой род деятельности как организатор сообществ (community organizer), социальный организатор (social organizer).
В мире уже не одно десятилетие готовят тех, кого можно назвать специалистами по развитию местных сообществ, комьюнити-менеджерами, социальными организаторами.
Сто лет назад в США был принят закон о том, чтобы «в каждом сельском графстве действовал хотя бы один обученный инструктор или странствующий учитель». Сегодня этих профессионалов там называют «агентами по развитию сообществ».
В США с начала 20-го века проблемы развития сообществ стали предметом научных исследований. Сложилась система университетской поддержки развития сообществ (система Extension). Несколько десятков ВУЗов выдают дипломы по специальности «Развитие сообществ».
Отдельно можно упомянуть американского социального организатора Сола Алинского. Это очень неоднозначная фигура, я бы даже сказал, демоническая, но он создал свою технологию объединения разрозненных людей в сообщества, способные активно отстаивать свои гражданские права. Сначала Алинский экспериментировал с местными сообществами, затем переключился на создание организованного протеста с помощью объединения любых сообществ. Последователи Алинского использовали его технологии, чтобы сделать Барака Обаму президентом страны два раз подряд. Сам Обама начинал как community organizer в чёрных кварталах Чикаго.
В прошлом году отпраздновала 65-летие «Международная ассоциация развития сообществ». Эта ассоциация объединяет членов из более чем 70 стран мира. С 1960-ых годов выпускает журнал «The Community Development Journal».
По данным Ассоциации, в 38 странах семи регионов мира были обнаружены более 1000 учебных программ и курсов, которые так или иначе связаны с тематикой развития сообществ.
Более 700 курсов были обнаружены в Южной Африке. Это понятно: чем проблемнее территория, тем насущнее опора на собственные силы, а значит, более востребованы специалисты по развитию местных сообществ.
Как вы думаете, сколько курсов было обнаружено в России? Ноль.
Только в этом году вылетела первая ласточка – короткий курс «Менеджер местных сообществ» под началом Е.С. Шоминой.
Конечно, можно вспомнить опыт Игоря Кокорева, который в 90-е годы пытался на деньги западных грантов заниматься организацией местных сообществ и подготовкой специалистов.
Можно вспомнить начало самого движения ТОС, которое возникло вокруг темы объединения местных жителей ради решения местных проблем.
Обязательно нужно вспомнить, что в России колоссальный собственный опыт местного развития. Вспомним крестьянскую поземельную общину, из которой выросло всё остальное.
Это артельная форма организации труда. Это земское самоуправление в конечном счёте. Это широчайшая волна кооперации, которая захлестнула страну на рубеже 19-го и 20-го веков.
В кооперативной экономике вращались миллиарды царских рублей. Наши кооператоры поставляли товары в Европу и даже в Америку. Открывали кооперативные магазины, учебные заведения и больницы. Работал кооперативный банк
Наш опыт местного развития разлетелся по всему миру. В Китае прорыв начался, когда Дэн Сяопин отказался от тупиковых реформ Мао и сделал ставку на кооперацию мелких производителей. Сяопин многому научился в России во времена НЭПа.
В тех же США значительную часть рабочих мест и валового продукта создают не крупные корпорации, а сети мелких фирм в провинции. То же относится и кооперативным движениям в Европе.
Что лежит в основе всего этого? Объединение людей на местности.
Сегодня мало учебников по местному развитию, а учебников по развитию сообществ нет вообще. Всё на английском.
У нас до сих пор нет понимания того, что такое community development и кто такой community organizer. Даже слова удобного на русском языке нет.
Хотя я слово нашёл. Соорганизатор. Это не только один из организаторов. Это ещё неологизм – социальный организатор. Тот, кто объединяет разобщённых людей в деятельное сообщество.
Не обязательно всем становиться профессионалами в этой области. Но каждый активный сельский житель, предприниматель и депутат должны действовать как социальные организаторы.
Иначе депутаты не разобьют стеклянную стену между собой и народом. Предприниматели продолжат конкурировать друг с другом в одной деревне, вместо того, чтобы объединять усилия. А простые граждане останутся в безнадёжности, ожидая помощь откуда-то сверху. От инопланетян, наверное?
Мне нравится побережье реки Сим в Иглинском районе, я хотел бы построить там дом. Но хочется ехать туда не как одиночка, а как организатор изменений. Пусть для начала в отдельно взятой деревне.
- Я открыл в интернете форум по адресу soorganizator.ru – для обмена опытом по темам, связанным с развитием территорий и развитием сообществ.
- Я написал книгу «Школа социального организатора как проект развития местных сообществ». Книга выложена для бесплатного доступа на указанном сайте.
- Школа социального организатора – это некоммерческая площадка, где люди могут помогать друг другу становиться организаторами сообществ. Помогать на принципах открытости, соучастия и бесплатного доступа любых учебных материалов.
- Я открыл некоммерческий Фонд развития местных сообществ «Соорганизатор».
И давайте уже сейчас подумаем о том, как продвигать тему не только с помощью грантов. Вполне логично, чтобы проекты по развитию сообществ поддерживались самими сообществами.
Спасибо!
Редактирование:
У большинства людей нет таких ресурсов, чтобы уехать далеко от города и не просто уехать, а запускать там успешные кооперативные производства. Поэтому вполне возможно, что заселение сельской местности в обозримые 15-20 лет начнётся с пригородов. И социальные организаторы понадобятся прежде всего там, чтобы создавать с местными людьми не просто тупой коттеджный посёлок, где каждый сидит за своим высоким забором, а нечто более интересное.